Напомним имена сыновей Гилахстана: Жамурза, Лаверсан (Кошов), Каншао и Тагата. Известно о них мало, как из архивных источников, так и из произведений устного народного творчества. Все, что можно было собрать о Каншао, вошло в этот очерк, – сообщение Ш. Б. Ногмова и два варианта песни «Чегема старого ров».
В первом варианте Каншао назван Каншоко, во втором – Каншауа, который, по Ш. Б. Ногмову, «из поколения Идара», отрекся от старших братьев и, опасаясь их мести, «удалился из отечества к чуждым племенам и долгое время разорял с ними Кабарду под благовидным предлогом отобрать следуюмую ему отцовскую часть имения».
Кабарда в то время, как следует из предыдущих очерков, представляла собой печальную картину разрозненного военного лагеря, где каждый владелец своими силами или в союзе с другими феодалами, как умел, защищал и охранял свой удел.
Кабардинцы, решив прибегнуть к помощи абазинцев и других горцев, заключили с ними союз и несколько месяцев собирали войско на Чегеме, возводя в уязвимых местах завалы и даже каменные стены от Бештау до Терека.
Каншао, продолжая оставаться отступником и опасаясь расплаты, вооружал кумыков, заручился поддержкой князя – уцмия аварского. Собрав кумыкских владетелей, уцмий вместе с Каншао двинулся в Кабарду.
Кабардинцы укрыли стариков, женщин и детей в горах и приняли меры к обороне.
Князь Эльжероко Каноков, глава бесланеевских и абазинских отрядов, соединившись с отрядами Лоова, имевшего в своем подчинении конницу и пехоту, под предводительством князей Идара и Кемиргоко подошли к Джулату. Уточним – было два Джулата: Нижний – на правом берегу Терека, и Верхний – на левом берегу, близ станицу Змейской.
Уцмий, переправившись через Терек, остановился на урочище Кара-Терек, неподалеку от местонахождения нынешней станицы Екатериноградской. Эльжероко Каноков вступил с ханом в переговоры, которые закончились безуспешно, и, отступив, рассредоточил свое войско на укрепленных холмах между Чегемом и Баксаном. На следующий день туда же подошли союзники Эльжероко – дагестанцы, разбив лагерь вблизи кабардинских отрядов.
В стычке с силами уцмия и Каншао победителем стал князь Эльжероко и дагестанцы1.
Ш. Б. Ногмов дает подробное описание этого сражения. Получив отпор, люди Каншао и уцмия говорили: «Кишкибек», что по-татарски означает: твердость не в каменной ограде, а в мужестве воинов (это, естественно, не перевод, а соответствующая по смыслу поговорка). С той поры междуречье Баксана и Чегема, где произошла битва, получило название Кишки-бек. От сюда название селения Кишпек.
События тех далеких дней нашли отражение в историко-героической песне «Чегема старого ров». Вот текст первого ее варианта.
Старые косы для летней косьбы мы храним,
Просо созревшее наше потравлено дикими свиньями,
Пусть бесленеевским ведьмам колосья во чреве нарвут волдырем.
Кони с полей во дворы возвратились без всадников.
Юные женщины, сидя в шеджей, убиваются,
На году трижды Каншао-князь в землю приводит врага,
Мы износили чувяки, блуждая кистинской дорогою,
В узком ущелье железные лопнули наши котлы.
Стали войска супротив, на Кишбеке князья уместились.
«Матка покинула пчел», – говоря, начинает сраженье уцмий.
Бьются с ним две Кабарды,
Мост из трупов – уцмиево войско.
Кровь из-под моста струится водой дождевой2.
Говоря об исторических реалиях, в какой-то мере отразившихся в песне, Ш. Б. Ногмов пишет: «Предания наши сохранили память о беспрестанных войнах и набегах, претерпенных нашим народом с конца XIII века». В песне упоминаются обе Кабарды – Малая и Большая, – хотя в XVI столетии раздоление еще не произошло. Но сражение с участием Каншао и уцмия относится к XVI веку. Наконец, согласно родословным записям, Темрюк и Каншао были современниками.
Текст второго варианта песни:
Войско князя Каншао мы за год три раза встречали,
Без всякого мы остались, враги потравили хлеба,
Износили чувяки мы горной кистинской дорогой,
Из железа котлы наши в узком ущелье прогнулись,
Пашут землю аульную наши враги.
«По-собачьи служат мне, я выеду рано к уцмию,
Пусть мой посланец скачет узнать, что мне сделать еще», –
Такова твоя доля, Каншао-изменник.
Нам надеждой Чегем! Он что Мухостова крепость.
Стали друг против друга два хана – княгини в смятеньи,
Кабарды две, вы к бою рванулись зараз.
«Ну, а что, если я отошлю от вас сына домой», –
Молвит старый Баруко Умахо и плетью грозится.
Но как двинулись только две ханские орды друг к другу,
Не дают, не дают возвратиться Муртазу домой.
Исключая новых персонажей – Баруко и его сына Муртаза, – оба варианта близки по содержанию. В обоих фигурирует одно историческое событие (сражение кабардинцев с изменником Каншао и ханом-уцмием), одни и те же детали: уход в горные ущелья всех, кто не способен держать в руках оружие и вынужден скрываться, лишения ушедших в горы, о чем говорят треснувшие или прогнувшиеся котлы.
По-своему песни народа дополняют документы, выражая отношение кабардинского народа к Каншао Гилахстанову.
Карданов Ч. Э. «Князья Кабарды». 2016г.
Примечания
1. Ногмов Ш. Б. Указ. соч. С. 134-139.
2. Там же. С. 70-71.
