Аул Хумара. Краткий исторический очерк

ВВЕДЕНИЕ

История Верхней Кубани и расположенных в этом географическом районе населенных пунктов и археологических памятников привлекала внимание отечественных и зарубежных исследователей с XVII века. Такой интерес был обусловлен главным образом тем, что указанная местность на протяжении веков играла важную роль ввиду близости Клухорского перевала, связывающего долину Кубани и северный склон Большого Кавказа с Закавказьем и Восточным Причерноморьем. Этот путь использовался народами, населявшими территории по обе стороны Кавказских гор, в качестве важной коммуникации. Перевальный путь действовал как в мирные времена, так и в периоды войн, которыми изобиловала история региона. Здесь сталкивались интересы меотов, византийцев, хазар, алан и других народов. Здесь же в XIII-XIV вв. пытались утвердиться генуэзцы и монголы, а в период Кавказской войны (XVIII-XIX вв.) долина Верхней Кубани и ущелья, образуемые ее истоками, служили убежищем и естественной крепостью для адыгов. Все перечисленные события оставили след в духовной и материальной культуре автохтонного населения и стали причиной возникновения в указанном районе последовательно древнего селища, крепости, а затем и аула.

Актуальность предлагаемого очерка определяется ростом интереса российских ученых и краеведов к истории населенных пунктов разных регионов страны.

Его новизна состоит в том, что до сих пор не было опубликовано ни одного исторического исследования, которое охватывало бы период с момента возникновения на указанной территории первого поселения до наших дней.

Цель очерка – создание обобщающей картины истории данного населенного пункта, основанной на разрозненных сведениях, которые содержатся в дошедших до нас средневековых источниках, материалах археологических и краеведческих исследований.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Черкесский аул Хумара (каб.-черкес. название Хъумэрэн, производное от глагола хъумэн – охранять; абазин – Х1вмара) расположен на правом берегу р. Кубань, в верхнем ее течении, у подножия горы Калеж (в переводе с каб.-черк: старая крепость). До середины прошлого века ученые считали, что наиболее древний объект в окрестностях аула – это крепость (городище), сооруженная на плоской вершине этой горы в VII в. н. э., а затем использовавшаяся хазарами, византийцами, аланами, генуэзцами и адыгами.

Остов крепости (городища) площадью 25 га занимает плато древней надпойменной террасы. С него хорошо просматривается долина Кубани, прилегающие к ней возвышенности и подходы.

Византийские и грузинские источники IX-X вв. н.э. называют крепость Схимаром (Схимарис, Цхумар, Химар) [1; 2, с. 126]. Это название, вероятно, и было позднее преобразовано в топоним Хумара (каб.-черк. Хъумэрэн).

Сама природа сделала крепость практически неприступной – западный край плато, на котором она расположена, обрывается к долине реки Кубань, северный – защищен балкой Инал, а с юга и юго-востока – балкой Шугара (рис. 1).

Характер оборонительных сооружений крепости, применяемые при ее строительстве технологии (панцирная облицовка, забутовка стен) и общая планировка говорят о том, что, вероятно, она так же, как в свое время столица Хазарии Саркел, была построена византийскими инженерами по заказу хазарского кагана [3; 4, с. 101 – 159; 5, с. 474-502].

Рис. 1. План Хумаринского городища по Х. Х. Биджиеву 1 – крепостные стены; 2 – башни; 3 – раскопы; 4 – ров

Попытки реконструировать историю Хумаринской крепости и объяснить ее назначение предпринимались отечественными учеными с конца XIX в. В 1890-х гг. объект был исследован А. Н. Дьячковым-Тарасовым, который, основываясь на археологическом материале и письменных источниках, пришел к выводу, что в средневековье Хумаринская крепость была важным перевалочным пунктом на Великом Шелковом пути из Хорезма к восточному побережью Черного моря [6, с. 148-156].

Е. Д. Фелицын предполагал, что крепость была генуэзской торговой факторией. Однако, по мнению Е. П. Алексеевой, ввиду того, что укрепленные фактории генуэзцев на территории Северо-Западного Кавказа датируются XIII-XV вв., а присутствие здесь людей ограничено периодом раннего средневековья (конец IX-XIII вв.), эта версия представляется ей сомнительной [7, с. 13]. Возможно, настоящей причиной запустения крепости и ее окрестностей была война между адыгами и ференджами («ферендж» в переводе с каб.-черк. – генуэзец, т. е. романоязычный иностранец, аналог древнерусс. «фряг»), о которой говорит народное предание, записанное у закубанских кабардинцев и приведенное Ауесом Абдоковым в своей статье. Согласно этому преданию, князь Инал объединил адыгов, изгнал татар и повел войну против ференджей, которые, опираясь на свои крепости, совершали набеги на адыгские селения. Далее в предании говориться, что Иналу удалось разрушить все крепости ференджей за исключением Хумарана (Хумары), построенного на берегу Псыжа (адыгский гидроним р. Кубань). Крепость держалась долго, много воинов-адыгов погибло во время осады. Согласно легенде, ференджи сдали крепость только в обмен на обещание Инала отдать свою жену их военачальнику и дать им без боя покинуть адыгскую землю. Сделка состоялась, но после того, как гарнизон противника вышел из земли адыгов, Инал напал на ференджей и, истребив врагов, вернул себе жену [8, с. 142-143].

То же предание с указанием места под названием Камара (Хумара), но без упоминания имени Инала и эпизода с осадой неприступной крепости со слов генерала Энгельгардта записал Дюбуа де Монпере [9, с. 23-24].

Если верить этому преданию, крепость Схимар была населена и после указанной Е. П. Алексеевой хронологической границы – то есть после XIII в., так как время жизни Инала укладывается в период с конца XIV по первую половину XV в.

Достоверность событий, о которых говорит предание, подтверждается и топонимикой. Одна из глубоких балок, защищающих Хумаринское городище с севера, носит название Инал, возможно, это название она получила от имени осаждавшего крепость адыгского князя.

В 1963 г. В. А. Кузнецов, посетивший объект, опубликовал несколько обнаруженных здесь рунических тамгообразных надписей и символов [10, с. 298-305]. Он также указывал, что в верховьях Кубани и обоих Зеленчуков, кроме ираноязычных алан, вероятно, жили и кавказские автохтоны [11, с. 53, 61, 64, 69]. Об этом же говорит и Е. П. Алексеева, подразделяя автохтонное доаланское население данного района на кобанцев и древних адыгов [7, с. 103].

Версия о принадлежности укреплений туркам-османам, появившаяся в XVIII в., была опровергнута в следующем XIX в. Братья Нарышкины в своем «Отчете» пишут о том, что турки, будучи мусульманами, не стали бы мириться с присутствием на подконтрольной им территории каменного креста, установленного кем-то из их предшественников-гяуров [7, с. 132]. Вполне возможно, что крест был установлен предками адыгов или аланами, которые стали принимать христианство соответственно в VI и Х в. н. э. [7, с. 54].

Основываясь на добытых археологами материалах, а также на сведениях письменных источников, можно сказать, что в средневековую эпоху Хумаринская крепость, вероятно, принадлежала поочередно хазарам, византийцам, а после них, возможно, и аланам. Также, с большой долей вероятности, можно допустить, что в разное время в рамках указанного периода Схимар был либо пограничным укреплением, либо промежуточным пунктом на торговой коммуникации, связывающей районы Центрального и Западного Кавказа (включая Сев-Вост. побережье Черного моря). Вполне вероятно, что это укрепление выполняло обе функции в зависимости от политической ситуации. Можно также говорить и о приблизительном периоде функционирования крепости со времени утверждения здесь Хазарского каганата до момента появления в долине Кубани монголо-татар, то есть в VIII – XIII вв.

Источники указывают на некое «крепкое место» в верховьях Кубани, где в январе 1644 г. кабардинские князья Алегуко Шегануков и Хатахшоко Казыев с подкреплением из ногайцев Малой орды наголову разбили вторгшееся в Прикубанье войско калмыков, возглавляемое основателем калмыцкого государства тайшой (наследником ханства) Урлюком. Сам тайша Урлюк и трое его сыновей были убиты. Описание тех событий сохранилось в записях турецкого путешественника Эвлии Челеби, посетившего Северный Кавказ в 1666 году [12, с. 38].

В ходе войны против ногайцев калмыки сначала вытеснили Малую ногайскую орду из волжских степей (1635), после чего ногайцы стали переселяться дальше на запад. В 1643 году 10-тысячное конное войско тайши Урлюка (Хо-Урлюка) напало на ногайские стойбища в Прикубанье. Ногайский мурза Карашаим с подвластными вынужден был откочевать к верховьям Кубани, где в то время находились селения его тестя – князя Алегуки Шеганукова. Э. Челеби рассказывает о другом мурзе – Арсланбеке, который нашел прибежище у кабардинцев и которого они отказались выдать калмыкам. Там же автор «Путешествия» говорит о «благоустроенных и удобных селениях в труднодоступных местах», которые управляются «Коджой Мисостом» [12, с. 38].

Сами братья Алегуко и Хатахшоко переселились из Кабарды на Кубань незадолго до этих событий, в 1641 году. Причиной переселения были неудачные столкновения с феодалами Малой Кабарды и их союзниками из числа кумыков, ногайцев и русского гарнизона Терского городка.

В документе из РГАДА говорится, что Алегуко и Хатохшоко «от Кубану подвинулись в горы в крепкие места и кочуют ныне с абазинскими черкасы вместе» [13]. Можно предположить, что «подвинулись» они вверх по Кубани – до хорошо укрепленных природой окрестностей нынешнего аула Хумара, где и расположились вместе с абазинами.

Новые сведения о появлении в этих местах современного аула Хумара относятся уже ко второй половине XVIII в. и напрямую связаны с событиями Кавказской войны, о чем речь пойдет во второй части очерка.

Существенно удревнить историю заселения этой локальной территории позволили материалы раскопок, произведенных на территории городища в 60-х годах XX в.

В 1963-1964 годах археологическая экспедиция Карачаево-Черкесского НИИ под руководством Е. П. Алексеевой открыла на ее территории в слоях VIII – VI вв. до н.э. древнее селище (остатки жилищ из тесаного камня, каменные и галечные вымостки, а также погребения). Грунтовые могилы, перекрытые каменными плитами, Е. П. Алексеева отнесла к периоду V-VII вв. н.э. [7, с. 83]. Тогда же были обследованы остатки 5-метровой каменной крепостной стены, возведенной значительно позднее – в VIII-X вв. н.э. Е. П. Алексеева отмечала, что Хумаринское селище является одним из немногих памятников Северо-Западного Кавказа, где были обнаружены наиболее ранние для этого региона изделия из железа и следы его обработки, и датировала его VIII-VII вв. до н. э. Правда, сама автор указывала, что эти находки могут относиться и к средневековому периоду существования Хумаринского городища [7, с. 50, 52-55].

В 1974-1983 гг. на протяжении шести сезонов на раскопках городища работала экспедиция Карачаево-Черкесского НИИ. На основе материала, добытого в ходе раскопок, руководитель экспедиции Х. Х. Биджиев опубликовал две монографии [14].

В 1983-1985 гг. на холме, примыкавшем к цитадели, М. П. Абрамова обнаружила слои скифского времени с материалами, идентичными ранее обнаруженным Е. П. Алексеевой. Это были остатки прямоугольных в плане построек из плохо отесанных каменных глыб, которые располагались на склоне холма террасами, круглые угольные пятна, прямоугольные очажные углубления, выложенные изнутри камнями, галечные вымостки участков древних улочек и вымощенные каменными плитами полы в помещениях. Кроме того, археологи нашли части бронзовых предметов, осколки керамики, среди которых были фрагменты довольно крупных сосудов, ручек от них, а также орудия труда (каменные терочники, проколки, глиняные пряслица, пест), фрагмент костяного псалия и кости животных. Керамика в основной своей массе – сероглиняная, редко – коричневокрасноглиняная с геометрическим орнаментом [15, с. 97].

М. П. Абрамова считала, что орнамент, сохранившийся на осколках керамики данного поселения, типичен для широкого круга Кабардино-Пятигорья 1-й пол. I тыс. до н.э. и говорит о ее принадлежности кобанцам [15, с. 99, 101], которые в VIII – VII вв. до н. э. уже испытывали сильное влияние скифской культуры – вели оживленный торговый обмен со степняками, роднились с ними и участвовали в их военных предприятиях. В VII-V вв. до н.э. появление скифов на Северном Кавказе наложило отпечаток на общий облик местной материальной культуры, придавая ей скифоидный характер [16].

Вероятно, в этот же период времени в окрестностях нынешнего аула Хумара появляются и следы меотов (древних адыгов). В одном из раскопов Е.П. Алексеева обнаружила керамические сосуды с рельефным орнаментом, которые за пределами современной территории КЧР аналогов почти не имеют и которые исчезают в VI в. до н. э. Е. П. Алексеева была склонна отнести их к одному из вариантов прикубанской (протомеотской, раннемеотской или меото-скифской) культуры [7, с. 55].

О жительстве в окрестностях Хумаринского городища предков адыгов говорит и предание о нарте Челахстене Злоязычном, который жил в замке «Чуана» (Шоанинский храм, расположенный выше по ущелью). Там же лежит и большой камень, на котором, по легенде, оставил следы конь нарта Сосруко [17, с. 16].

Шора Ногмов пишет о «кирпичных домах» в верховьях Кубани. «Один из них называется шонна, а другой – хасамыва. Шонна есть испорченное слово от шуунне, что значит «дом всадников» (каб.- черк.: шу унэ).. .Хасамыва (каб.- черк.: хасэ мывэ) значит «камень заседания судей». Говорят, что вместо зерцала там имели камень с изображением конского копыта и собачьей лапы. По преданию, там устроено было тесное отверстие, чрез которое надлежало проходить для испытания в невинности. Виновный, сколько бы ни был тонок, не мог пролезть, а невинный пролезал, хотя и с большим трудом» [Ногмов Ш. История адыхейского народа. Нальчик: Эльбрус, 1994. С. 62-63].

Обнаружение в данной локации предметов, относящихся к разным, но существовавшим примерно в одно время, археологическим культурам приводит к мысли о том, что верхнее течение Кубани являлось своеобразным культурным фронтиром между ранними меотами (древними адыгами) и кобанцами. В пользу этого предположения говорит сам факт сочетания в одних и тех же памятниках раннемеотских и кобанских черт. Примером могут служить материалы раскопок Хумаринского городища, а именно обломки красноглиняных сосудов с полосатым и сетчатым лощением, датируемых X-XIII вв. Такой орнамент характерен для средневековой адыгской керамики [7, с. 56, 99] (рис. 2).

В начале 2000-х гг. Карачаево-Черкесская экспедиция Института Археологии РАН возобновила работу на городище под руководством У. Ю. Кочкарова. На территории городища было заложено несколько раскопов, в которых найдены орудия труда, оружие, предметы быта. В 2016 г. с помощью аэрофотосъемки был получен точный ортофотоплан памятника и сформирована 3-мерная компьютерная модель [18, с. 226].

Возникшая позднее на месте селища крепость Схимар (Схимарис, Цхумари, Химар) известна благодаря письменным источникам, посвященным жизни и гибели св. Максима Исповедника. Этот монах и подвижник веры, боровшийся против имперской моно- фелитской ереси Византии, был подвергнут пыткам и отправлен в ссылку в эту крепость, где и скончался [19].

Рис. 2. Керамика Хумаринского городища
Фрагменты адыгской красноглиняной керамики: 1 – ручка амфоры; 2 – верхняя часть амфоры; 3 – ручка амфоры; 4-9 – обломки красноглиняной керамики с врезанным линейным и линейно волнистым орнаментом, X-XIII вв.; 10-12 – обломки красноглиняной керамики с лощением адыгского типа, X-XIII вв.; 13 – знаки на камнях Хумаринского городища; 14 – железный наконечник стрелы монгольского типа, найденный на северо-восточных подступах к Хумаринскому городищу (экспедиция КЧНИИ1963-1964 гг.)

Есть и другое мнение о месте последней ссылки и смерти св. Максима. Архиепископ Цагерский и Лентехский Стефан в качестве такового называет местность Скимари у подножия горы Лайла [История обретения мощей преподобного Максима Исповедника / Русская православная церковь. Официальный сайт Московского Патриархата: patriarchia.ru URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/2034049.html (дата обращения: 15. 09.2024)]. По мнению А. Ю. Виноградова, речь может идти об Омаришарской крепости Химар [20]. Таким образом, данный вопрос остается спорным.

ИСТОРИЯ АУЛА

История аула Хумара получает продолжение в XIX в. и тесно связана с фамилией Абуковых – кабардинских дворян с абазинскими корнями. Согласно данным исследователей и краеведов, а также информации, содержащейся в архивных источниках, на рубеже XVIII-XIX вв., после ухода от абазинских владельцев Джантемировых (прибл. в 1700 г.), Абуковы владели аулом в районе Пятигорья, в верховьях рек Подкумок и Эшкакон. Местность эта в фамильном предании носит название Шыпэж (Щ1ып1эжь в переводе с каб.-черкес. «старое место») [Об истории и памятниках селений Абуковых / zolka.ru: сайт URL: https://www.zolka.ru/ob-istorii-i-pamyatnikax-selenij-abukovyx (дата обращения: 11.09.2024).].

Судя по архивным данным, Абуковы в конце XVIII в. из-за распрей с кабардинскими князьями ушли из Кабарды и были поселены генералом Потемкиным за Кабардинской линией, где проживали до 1820-х гг. В конце 1-й четверти XIX в. они в числе жителей разных аулов были отселены обратно – на территорию Кабарды (южнее р. Малка), которая к тому времени была уже покорена Российской империей [21, с. 104]. Череда переселений Абуковских аулов, равно как и других кабардинских населенных пунктов, начавшаяся в XVIII в., продолжалась на протяжении всего последующего столетия и была следствием меняющихся военно-политических обстоятельств и зависящих от них соображений русской военной администрации. Свое отражение эти непрерывные миграции находят в документах того времени. В прошении, поданном в 1842 г. Атажуко Абуковым исполняющему дела начальника Центра Кавказской линии полковнику Голицыну, указывается, что до 1822 года Абуковы владели землей около крепости Кисловодской и станицы Боргустанской, но в том же году по настоянию командира Кавказского корпуса А. П. Ермолова переселились в Кабарду и до 1838 г. «беспрепятственно пользовались землею для скотоводства, хлебопашества и сенокоса по обеим сторонам Малки вниз от Каменного моста…» [21, с. 105; 22, ф. 1209. Оп. 14 доп. Д. 31].

В документе, датированном 1825 г., говорится, что дети Солемана Абукова (Ислам, Ахмед и Али) со своими сыновьями и внуками (рис. 3) проживают во владениях князя Мисоста Атажукина [23, с. 78], а в конце 1830-х аулы Атажуки (сына Мусы) и Мухамеда (сына Хусина) Абуковых переселяются сначала на р. Чегем, а затем на р. Баксан (1839-1840 гг.), где продолжают оставаться на землях князей Атажукиных и находятся «большею частию между жителями, фамилии его принадлежащими» [21, с. 105-106; 24, ф. 262, оп. 1, д. 71. л. 74 об. – 75].

Рис. 3. Схема одной из генеалогических ветвей Абуковых на 1825 год [23, с. 78]

Землю на Подкумке, отданную в период отсутствия Абуковых в казну и превращенную в Абуковский казенный участок [21, с. 106], колониальная администрация им долго не возвращает, но в 1846 г., учитывая заслуги Атажуко перед Российской империей (он участвовал во многих военных предприятиях русских войск), власти все же выделяют ему некоторую часть (14 000 десятин). Тем не менее, в 1861 г. Атажуко с подвластными переселяется в пределы Османской империи. Что касается Али Абукова, то его переселение в район нынешнего а. Хумара произошло раньше – в начале 1840-х гг. – из-за имущественного конфликта с двоюродным братом Адильгиреем [История и хозяйство а. Хумара / zolka.ru: сайт: URL: https://www.zolka.ru/istoriya-i-xozyajstvo-a-xumara (дата обращения: 05.07.2024)]. В 1865 г. аул Али Абукова встречается в списках населенных пунктов по Эльбрусскому округу под названием Хумаринский. В этом же списке упоминается еще один аул Абукова, но без указания его конкретного месторасположения и имени владельца [25, с. 26].

О появлении на Верхней Кубани аула Ново-Абуковского (Хумаринского) краеведы сообщают, что прибывший сюда в сер. XIX в. Али Абуков поселился сначала в месте впадения в Кубань р. Мара, затем перешел в Кубранское ущелье (к северу от современного пос. Новый Карачай), а позднее, из-за сурового климата и недостатка пастбищ, с подвластным ему аулом спустился еще ниже по течению Кубани и выбрал для жительства местность на правом берегу реки (у г. Калеж), то есть на территории нынешнего аула Хумара [Об истории и памятниках селений Абуковых / zolka. ru: сайт URL: https://www.zolka.ru/ob-istorii-i- pamyatnikax-selenij -abukovyx/].

В другом документе сообщается, что Ново-Абуковский аул был основан раньше (в 30-40-е гг. XIX в.). В нем, в частности, указывается, что «Аул Эфендия Али Абукова был водворен на реке Хумаре (информант Абрек Шакманов сообщает, что сегодня это ручей в пределах аула) генералом Муравьевым в видах нередко случавшегося в то время прорыва хищнических партий, а также по просьбе самого Абукова» [26, ф – 774, оп. 2, ед. хр. 116, л. 10 – 10 об.].

Вопрос о том, кто же на самом деле основал нынешний аул Хумара (Ново-Абуковский), долгое время оставался не до конца выясненным. Так, в первых же строках краеведческой статьи, посвященной истории этого аула, говорится, что основателем Хумары был князь Али Эдыгович Абуков [История и хозяйство а. Хумара / zolka.ru: сайт URL: https://www.zolka.ru/istoriya-i-xozyajstvo-a-xumara (дата обращения: 05.07.2024).]. Однако А. Б. Мамхегов в своем исследовании доказывает, что аул основал Али Солеманович Абуков, а сведения о том, что его заложил некий князь Али Эдыгович Абуков, считает ошибкой, происходящей из неправильного написания фамилии ногайского князя Абулова. Аул его отца Эдыга Абулова в то время располагался на р. Уруп, в окрестностях с. Армавир, что подтверждается списком населенных пунктов по новообразованным округам [21, с. 106; 27, с. 25].

[Дополнительным доказательством является и то, что потомок “ново-абуковского” Али Салемановича по днк совпадает с потомком “старо-абуковского” Магомета Гусыновича. К сожалению, потомок Магомета Гусыновича сдал днк-тест начального уровня и относительно точный период жизни их общего предка вычислить пока не возможно. – прим. Zolka.ru]

Справедливым представляется и еще одно замечание А. Б. Мамхегова, касающееся титулования Али Абукова «князем». «Абуковы – не князья, а абазинские узденя-агмиста», – пишет он [21, с. 106]. Уточним лишь, что Абуковы были не просто «агмиста» (абазинские уздени), а «агмиста- ду», то есть в абазинской феодально-сословной системе они занимали положение первостепенных узденей (окончание «-ду» в абазинском языке означает «большой») и незадолго до перехода под покровительство кабардинских князей Атажукиных служили абазинским князьям Джантемировым. Правда, сам А. Б. Мамхегов допускает в своем исследовании ошибку (или опечатку), именуя аул Али Абукова Старо-Абуковским [21, с. 106], тогда как до 1925 года он назывался либо Абуковским, либо Хумаринским, либо Ново-Абуковским, а название «Старо-Абуковский» носил аул на Подкумке (ныне с. Первомайское, Малокарачаевского р-на КЧР).

Административное устройство края после его вхождения в состав Российской империи в XIX в. было неустойчивым и перманентно реформировалось в зависимости от военных, политических и экономических соображений властей. Аулы переселялись, переименовывались, укрупнялись или, напротив, дробились как по собственной инициативе, так и по распоряжению администрации. Названия, происходящие от родовых фамилий прежних владельцев, заменялись наименованиями племен, рек и урочищ [25, с. 27]. Этими обстоятельствами и объясняются неточности и ошибки, которые в условиях многоступенчатой и разветвленной бюрократической системы множились, «перекочевывая» из одного документа в другой. Например, на карте Терской области (1898 г.), которую в своем исследовании дает А. В. Савойский [Савойский А. В. Род Абуковых в истории Залукокаже / zolka.ru: сайт: URL: https://www.zolka.ru/rod- abukovyx-v-istorii-zalukokoazhe], обозначены два аула Абукова – один на месте современного с. Учкекен, другой – в верховьях Подкумка. Аул Хумара на Верхней Кубани в документах также иногда называется аулом Абуковским.

Процесс заселения Хумаринского аула происходил в период с 1862 по 1863 гг. Первыми переселенцами из аула в устье р. Кубрань в аул у г. Калеж стали: сам Али Абуков, Тым Гукемухов и братья Имам и Осман Цаговы (всего 18 дворов) [27, с. 193]. Вслед за ними здесь обосновались семьи Астежевых, Дзамыховых, Дугужевых, Темировых, Тлепсеруковых, Джегутановых, Джатежевых, Дышековых, Коблевых, Ешеровых, Тамбиевых, Бесленеевых, Хожевых и др. [История и хозяйство а. Хумара / zolka.ru: сайт: URL: https://www.zolka.ru/istoriya-i-xozyajstvo-a-xumara (дата обращения: 05.07.2024).].

В 1868 г. Ново-Абуковский аул состоял из 24 дворов, из которых 10 принадлежали кабардинским и абазинским узденям и 14 – крестьянам [26, oa 1, ед. хр. 123, л. 16-17, 37-38].

Столь малое количество дворов объясняется тем, что во второй половине XIX в. почти все Абуковы, проживавшие на Верхней Кубани, переселились в Османскую империю. По этой причине аул и стали называть Хумаринским. Архивные документы сообщают, что «после смерти А. Абукова его вдова, продав принадлежавшие мужу земли, переселилась с детьми в Турцию» [26; ф – 774, оп. 2, ед. хр. 116, л. 10-10 об.].

А. Б. Мамхегов пишет, что в представленных в сословную комиссию списках привилегированного сословия Баталпашинского уезда (1872 г.) в Абуковском ауле значатся всего две семьи Абуковых (эфенди Али Абукова – 2 души мужского пола и Асланбека Абукова – 1 душа) и по одной семье Тамбиевых, Окоовых и Кетежовых (Гетежевых). Тамбиевы и Окоовы обозначены тлекотлешами (то есть принадлежащими к сословию первостепенной родовой знати), а Гетежевы – дыжынуго (служилыми дворянами первой степени) [21, с. 109]. О каком именно из Абуковских аулов идет речь в приводимом А. Б. Мамхеговым фрагменте, мы сказать не можем, хотя слова «эфенди Али», вероятно, указывают на то, что в данном случае имеется в виду аул Ново-Абуковский (Хумаринский), основанный А. С. Абуковым.

После смерти Али Абукова старшиной аула стал его сын (или родственник) Бекмырза Абуков, а после него – один из жителей Ново-Абуковского аула – Махмуд Дзамыхов. Другой сын Али Абукова – Кучук инициировал строительство аульной мечети, куда из Кабарды был приглашен эфенди Али Абхудов [27, с. 193]. Уроженец а. Хумара Хамед Бесланеев сообщал, что материалами для постройки мечети аульную общину обеспечил углепромышленник Утянов.

Основными занятиями жителей аула были разведение крупного и мелкого рогатого скота и коневодство, земледелие и традиционные ремесла – кузнечное и скорняжное. Большим спросом у черкесов и соседних народов пользовались лошади из абуковских табунов [28]. У кабардинцев сохранилась поговорка: «Зы абыкъурэ аркъэнрэ уи1эмэ, у унагъуэщ» (Если у тебя есть одна абуковская лошадь и аркан – ты имеешь хозяйство) [29, с. 11]. Главной земледельческой культурой было просо. В конце 60-х годов XIX в. начальник Эльбрусского округа Н. Г. Петрусевич писал, что жители его «сеют исключительно просо и отчасти кукурузу. Сеять просо выгоднее всякого другого хлеба по сильному урожаю, которое оно делает» [26; ф. 774, on. 1, д. 124, л. 160].

Во второй половине XIX в. в аульных хозяйствах стали выращивать и картофель [28].

В начале XX в. в окрестностях аула заработали каменноугольные шахты, и здесь поселились прибывшие с Донбасса шахтеры. Вместе с их появлением среди местных жителей стали распространяться идеи социального переустройства общества. В Ново-Абуковском прошла юность известного революционера-народовольца М. Ф. Фроленко (1848-1938 гг.) [27, с. 193]. За участие в двух покушениях на императора Александра II (в ноябре 1879 и марте 1881) он был приговорен к смертной казни, замененной вечной каторгой. В 1905 году М. Ф. Фроленко был освобожден из Шлиссельбургской крепости и вплоть до 1917 года находился под надзором полиции [Фроленко Михаил Федорович / «Общество некрополистов»; сайт: URL: http://www.necropolsociety.ru/frolenko.html (дата обращения: 09.10.2024)].

Гражданская война, последовавшая за Октябрьской революцией, пощадила аул, хотя в этот период его попеременно занимали вооруженные отряды противоборствующих сторон. В Абуковском ауле, в доме местного жителя Насыпа Джегутанова, скрывался Я. Ф. Балахонов (1892-1935) [Осадчая Л. Из племени воинов и созидателей / День республики 23.11.2020; сайт: https://denresp.ru/2021/11/23/iz-plemeni-voinov-i-sozidatelej/], впоследствии командир 5-й Кубанской кавалерийской дивизии Красной Армии, а затем военком Карачаево-Черкесской АО и одновременно заместитель председателя облисполкома КЧАО [Балахонов Яков Филиппович / Музей Карачаево-Черкесской Республики; сайт: URL: https://museumkchr.ru/geroi/821-balahonov-jakov-filippovich.html (дата обращения: 09.10.2024)].

После утверждения советской власти из названий населенных пунктов удалялись имена и фамилии бывших владельцев, а их носители подвергались репрессиям. Так с 1925 года Хумаринский аул официально был переименован в аул Хумара [Хумара // Википедия; сайт: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1% 80%D0%B0].

В 1930-е годы по обвинению в «руководстве буржуазно-националистической контрреволюционной организацией» был расстрелян уроженец аула, один из зачинателей черкесской советской литературы, председатель Черкесского отделения Союза писателей СССР Халид Кучукович Абуков [30].

В 1937 г. был осужден Хатажук Османович Абуков, трудившийся до ареста в Хумаре, в колхозе им. Н. И. Ежова.

В том же 1937 году в с. Мерхеули Сухумского района Абхазской АССР (ныне с. Мархаул Гульрипшского района Республики Абхазия) был арестован и через год расстрелян Григорий Хуршудович Абуков, родной брат одного из организаторов отечественного спорта Алексея Абукова (1919-2003) [31].

Репрессиям подверглись также некоторые партийные и советские работники аула. Среди арестованных и казненных по ложным обвинениям был и отец будущего второго секретаря КЧАО Умара Темирова – Ереджиб Карович Темиров, занимавший должность заместителя председателя колхоза. Он умер в тюрьме в 1938 году [Абидокова Л. Человек, который оставил свой след в истории // День республики, 20.01.2023; сайт URL: https://denresp.ru/2023/01/20/chelovek-kotoryj-ostavil-svoj-sled-v-istorii/ (дата обращения: 22.08.2024)].

С 1922 г. аул административно входил в состав Карачаево-Черкесской (до 1926 г.), а затем в состав Карачаевской автономных областей (1926-1944 гг.) [27, с. 194]. В настоящее время он находится в составе Карачаево-Черкесской Республики.

В год переименования аула (1925) в Хумаре родилась Герой Социалистического Труда, первая в истории черкешенка-шахтерка Маржан Дугужева. С 1937 по 1950 г. она трудилась в колхозе им. Якова Балахонова (позднее – XVIII съезда ВКП (б)), первыми председателями которого были Хызыр Дзамыхов и Аюб Джегутанов (награжден орденом Трудового Красного Знамени). В 1950 году Маржан Муссаевна поступила работать на шахту №6 треста «Ставропольуголь», где трудилась до выхода на пенсию [Дугужева Маржан Муссаевна // Герои страны: международный патриотический интернет-проект; сайт: URL: https://warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=20377 (дата обращения: 09.10.2024)].

В начале 1930-х годов в Хумаре создаются первые коллективные хозяйства – имени А. Г. Евсеева (первого секретаря Карачаевского обкома ВКП (б)) и имени Я. Ф. Балахонова. После их объединения образовался один колхоз, который до 1938 г. носил имя наркома внутренних дел СССР Николая Ежова, а после его ареста и расстрела он был переименован в колхоз имени XVIII партсъезда [27, с. 194].

В 1932 году в а. Хумара родился будущий второй секретарь Карачаево-Черкесского обкома КПСС (1965-1991), делегат от РФ на парламентской ассамблее Совета Европы (1991-1993), руководитель аппарата комитета Государственной Думы РФ по делам национальностей (1994-2000) Умар Ереджибович Темиров. Его деятельность на разных постах была отмечена 23 правительственными наградами, в числе которых: два ордена Трудового Красного Знамени, два ордена «Знак Почета», орден Дружбы народов, орден Республики Абхазия «Честь и Слава» [Абидокова Л. Человек, который оставил свой след в истории// День республики, 23.10.2024; сайт: URL: https://denresp.ru/2023/01/20/chelovek-kotoryj-ostavil-svoj-sled-v-istori (дата обращения: 23.10.2024)].

В первые дни Великой Отечественной войны на фронт отправились 150 жителей аула. Всего же в боях против захватчиков приняли участие 227 (по другим данным 242) аульчан разных национальностей [27, с. 194]. Пали, защищая Брестскую крепость, Рашид Дышеков, Исмаил Дзамыхов и Павел Змеевский. Сражаясь в рядах партизан, погибли Билял Темиров, его сын Хазрет-Али и Ибрагим Хатуев. Не вернулись с войны Николай Приходько и трое его сыновей. Хумаринец Хазгери Бесленеев в 1941 году участвовал в первых советских бомбардировках Берлина. Высокими государственными наградами (орденами Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медалями «За отвагу») были отмечены Татлустан Алакаев, вскоре погибший на Донбассе, и Кашиф Гукемухов, павший под Керчью. Погибли на разных участках фронта Ибрагим Темиров, Галим (Борис) Коблев, Хаджи- Умар Бесленеев, Аскерби Гукемухов, Магомет Джегутанов, Канамат Бесланеев, Касбот Темиров, Хамид Дугужев, Мухамадин и Хасин Тлепсеруковы, Федор, Андрей и Иван Зеленские и многие другие. Всех своих детей – по четыре сына от каждой семьи – проводили на фронт Дадина Джегутанова и Хауа Бесланеева. Нурдин Джегутанов, Николай Фатеев, Хаджи-Мусса Темиров, Федор Шумикин в мае 1945 года участвовали в штурме Берлина [Приведенные в разных источниках данные по числу ушедших на фронт, погибших и вернувшихся жителей а. Хумара разнятся.]. С войны не вернулись 157 хумаринцев [Осадчая Л. Во всем единокровна судьба аула и страны…// День республики, 01.20.2017; сайт: URL: https://denresp.ru/2017/01/20/vo-vsem-edinokrova-sudba-aula-i-stranu/ (дата обращения: 22.08.2024)] (по другим данным – 56 человек) [27].

Жители Хумары, остававшиеся в тылу, активно участвовали в сборе средств для строительства эскадрильи «Красный Карачай», отправили на фронт 300 верховых лошадей и теплые вещи для бойцов. Хумаринцы помогали также и Кисловодскому госпиталю, снабжая его продуктами для питания раненых (см. сноску 17).

12 августа 1942 г. в ходе стремительного продвижения немецких войск вглубь Кавказа аул Хумара был занят частями 1-й горнопехотной дивизии вермахта (цветок эдельвейса, изображенный на эмблеме дивизии, стал ее нарицательным именем). Во второй половине августа 1942 года подразделения этой дивизии овладели Клухорским и Марухским перевалами и водрузили нацистские флаги на обеих вершинах Эльбруса. В 1943 году, после взятия советскими войсками Нальчика, возникла угроза окружения всей немецкой группировки, и дивизия была выведена с Кавказа.

Под оккупацией Хумара находилась до 6 января 1943 года. Две из трех шахт были взорваны отступающими советскими частями (после изгнания оккупантов к восстановленным шахтам добавилась еще одна). В Хумаре немецкая военная администрация проводила такие «мероприятия», как составление списков партийных активистов, расстрел партизан и т. д. 8 января 1943 года территория КЧР была очищена от немецких войск.

Именно в ауле Хумара в 1965 году в ознаменование 20-летия Победы был воздвигнут первый в Карачаево-Черкесии памятник воинам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны (см. сноску 17).

На сегодняшний день из числа вернувшихся с войны ветеранов в живых не осталось никого. Последним ушел из жизни орденоносец Караль Тлябичев.

Информант Х. Бесланеев сообщал, что к 1970 г. 7 уроженцев аула получили степени кандидатов наук. Во всех республиках, где компактно проживают адыги, широко известно имя хумаринца Курмана Дугужева – журналиста и писателя, оставившего 6-томное литературное наследие. В Хумаре родились государственные деятели Крым Астежев и Нарыч Джегутанов, известный мулла Каспот Темиров, певец Мухамед Джегутанов. Сам Х. Бесланеев участвовал в конном параде, возглавляемом маршалом Буденным, и в двух восхождениях на Эльбрус.

В 1992 году Хумаринский сельсовет был преобразован в Хумаринское сельское поселение, куда вошли также населенные пункты Белая Гора и Кубрань. Сегодня с. п. Хумара граничит с сельскими поселениями Сары-Тюз, Кумыш и с землями Карачаевского городского округа. Его население составляет около 1700 человек. Основную роль в экономике играют сельское хозяйство и туризм. Аул газифицирован, в нем действуют амбулатория, средняя школа, детский сад, магазины. В аульной средней школе с 1972 г. работает секция бокса, организованная Газраилем Ахабековым. Кроме детей из самой Хумары, в ней занимаются учащиеся из соседних населенных пунктов – Сары-Тюза, Орджоникидзевского, Малокурганного. К землям сельхозназначения, часть из которых занята фермерскими хозяйствами, проложена автодорога. Родившиеся в Хумаре предприниматели нередко спонсируют мероприятия по благоустройству аула и улучшению качества жизни соотечественников.

Некоторые жители аула пытаются возродить традиционные ремесла и занятия. Один из таких энтузиастов – Султан Дугужев. Он занимается шорным делом – изготовлением конской сбруи, черкесских седел и прочих аксессуаров для верховой езды. Этому ремеслу С. К. Дугу- жев обучился у своего отца, а также у мастеров-шорников Адыгеи и Кабардино-Балкарии. Мать Султана Дугужева – Гуашаней – была известной в округе рукодельницей, изготавливала на заказ кожаные ноговицы и другие предметы национального костюма. Продолжая традиции коннозаводчиков Абуковых, Дугужевы содержат верховых и вьючных лошадей.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исходя из накопленных материалов, можно утверждать, что первые следы оседлого пребывания людей – представителей западно-кобанской культуры – в окрестностях нынешнего аула Хумара относятся к VIII-VII вв. до н. э. Позднее, в VII-VIII вв. н. э., в эпоху раннего средневековья здесь появляется хазарская крепость, возведенная с помощью инженеров из Византии, в то время союзной хазарам. После крушения Хазарского каганата (X в. н. э.) крепость перешла под власть византийцев. К этому периоду, вероятно, следует отнести и присутствие на Верхней Кубани западных алан, бывших в союзе с хазарами, а также попытки Византии христианизировать местное население. В эпоху расцвета торговли по Великому Шелковому пути в долину Кубани прибывают генуэзские купцы и миссионеры. Материалы, обнаруженные советскими археологами на Хумаринском городище, и предания об изгнании генуэзцев князем Иналом позволяют с уверенностью говорить о пребывании в X-XIII вв. н. э. здесь адыгов (зихов, касогов). В более позднюю эпоху (XVII в.) районом Верхней Кубани безуспешно пытались овладеть крымцы и калмыки. К началу череды военных конфликтов, именуемых в отечественной историографии Кавказской войной (1763-1864), территории вокруг современного с. Хумара населяли абазины (шкарауа), адыги (абадзехи и кабардинцы) и карачаевцы. Результатом военных экспедиций и земельных преобразований, проводимых российской колониальной администрацией, этническая картина района Верхней Кубани коренным образом изменилась.

Подавляющая часть адыгов и абазин была либо истреблена, либо покинула долину р. Кубань, переселившись в другие районы Северного Кавказа и в пределы Османской империи. Оставшиеся переселились в предгорья. В результате административнотерриториальных реформ появился современный аул Хумара, первыми жителями которого стали выходцы из разных абазинских и адыгских селений, а позднее и прибывшие сюда для работы на угольных копях русские семьи из других областей России.
История аула в XX – нач. XXI вв. тесно связана с новейшей историей России. Став подданными российской короны, а затем гражданами СССР и Российской Федерации, жители аула вместе с другими народами Карачаево-Черкесии пережили все политические катаклизмы, связанные с Октябрьской революцией, Гражданской и Великой Отечественной войнами. В период послевоенного восстановления из числа жителей аула выдвинулся ряд ярких личностей, реализовавших свои способности в разных областях государственной, хозяйственной и творческой деятельности. В 60-80-е гг. XX в. уровень жизни местного населения существенно вырос. В ауле были построены социальные объекты, проведены необходимые для полноценной жизни коммуникации, однако реформы конца 1980-х – начала 1990-х гг., повлекшие крушение всей советской государственной системы, нанесли ощутимый удар по его экономике. Ликвидация местного колхоза и закрытие шахт привели к оттоку трудоспособного населения в города. Лишившись рабочих рук, приходят в упадок многие приусадебные хозяйства. В то же время часть населения старается выжить, возрождая традиционные отрасли – земледелие, скотоводство, коневодство, торговлю сельскохозяйственной продукцией.

Несмотря на уже опубликованные исследования и отрывочные сведения из разных источников, до сих пор остаются открытыми многие вопросы, связанные с этнической и политической историей Верхней Кубани и расположенных в этом районе населенных пунктов. Ответы на них должны дать дальнейшие научные изыскания в области археологии, эпиграфики, фольклора и документоведения.

И. Х. Гукемух
Кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра естественно-научных методов в археологии, антропологии и археографии Кабардино-Балкарского научного центра РАН.
Известия Кабардино-Балкарского научного центра РАН Том 26 № 6 2024

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Письмо Анастасия Апокрисиария Феодосию Гангрскому. Исповедник Преподобный Максим. URL: https://religion.wikireading.ru/hRYjKiPtHG (дата обращения: 12.10.2024).
2. Картлис Цховреба (история Грузии). Тбилиси: Артануджи, 2008. С. 126. URL: http://science.org.ge/old/books/Kartlis%20cxovreba/Kartlis%20Cxovreba%202012%20Rus.pdf (дата обращения: 12.10.2024).
3. Константин Багрянородный. Об управлении империей (948-952 гг.) // Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада. URL: https:// www.vostlit.info/Texts/rus11/Konst_Bagr_2/frametext42.htm (дата обращения: 25.09.2024).
4. Калинина Т. М., Флеров В. С., Петрухин В. Я. Сб. Хазария в кросскультурном пространстве: историческая география, крепостная архитектура, выбор веры. 2014. М.: Рукописные памятники Древней Руси. 208 с.
5. Флеров В. С. Византийское в нижне-донских крепостях Хазарского каганата // Сб. статей к 60-летию проф. С. Б. Сорочана. Харьков, 2013. С. 474-502
6. Дьячков-Тарасов А. Н. Неизвестный торговый путь из Хорезма в Византию через Кавказ // Новый Восток. 1930. Т. 28. C. 148-156.
7. Алексеева Е. П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М: Наука, 1971. 355 с. URL: http://www.elbrusoid.org/library/history/400995/ (дата обращения: 07.09.2024).
8. Абдоков А. И. Откуда пошло название «Кабарда»? // Мир культуры. Вып. 1. Нальчик: 1990. С. 142-143. URL: https://www.adygi.ru/index.php?newsid=8805 (дата обращения:
   13.10.2024) .
9. Дюбуа де Монпере Фредерик. Путешествие вокруг Кавказа. Т. I. Сухуми: 1937. С. 23-24. URL: file:///C:/Users/user/Downloads/dubua_de_monpere_f_puteshestvie_vokrug_kavkaza_1937.pdf (дата обращения: 22.10.2024)
10. Кузнецов В. А. Надписи Хумаринского городища // Советская археология. 1963. № 1. С. 298-305.
11. Кузнецов В. А. Аланские племена Северного Кавказа. М.: АН СССР, 1962. 164 с.
12. Челеби Эвлия. Книга путешествия (Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века). Перевод и комментарии. Вып. 2. Земли Северного Кавказа, Поволжья и Подонья. 106 с. URL: https://www.rulit.me/books/kniga-puteshestviya-vypusk-2-zemli-sevemogo-kavkaza-povolzhya-i-podonya-read-677241 -3 8.html
13. Российский государственный архив древних актов. Ф. 115. 1642 г. № 1. Л. 224.
14. Биджиев Х. Х. Хумаринское городище / под ред. Плетневой С. А. Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1983. 226 с.
15. АбрамоваМ. П. Поселение скифского времени у аула Хумара на Верхней Кубани // Древности Северного Кавказа. М.: Институт археологии РАН, 1999. С. 89-102. URL: https://instituteofhistory.ru/media/library/publication/files (дата обращения: 12.09.2024).
16. Гутнов Ф. Х. Рецензия на брошюру Тахира Моллаева «Новый взгляд на историю осетинского народа». URL: http://генофонд.рф/?page_id=5920
17. Нарты. Адыгский героический эпос. М.: Наука, 1974. 415 с.
18. Кочкаров У. Ю., Жуковский М. О. Некоторые вопросы планиграфии и системы укреплений Хумаринского городища // Вестник ВолГУ. Серия 4: История. Регионоведение. Международные отношения. 2020. Т. 25. № 4. С. 225-235. DOI: 10.15688/jvolsu4.2020.4.15
19. Протоиерей Георгий Флоровский. Преподобный Максим Исповедник. Житие и творения // Византийские отцы V-VIII вв. Минск. Изд-во Белорусского Экзархата. 2006. 335 с. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Georgij_Florovskij/vizantijskie-ottsy-v-viii-vekov/10 (дата обращения: 15. 09.2024).
20. Виноградов А. Ю. Еще раз к вопросу о месте ссылки, кончины и погребения прп. Максима Исповедника и его спутников // Богословские труды. 2013. Вып. 45. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Maksim_Ispovednik/eshhe-raz-k-voprosu-o-meste-ssylki-konchiny-i- pogrebenija-prp-maksima-ispovednika-i-ego-sputnikov/#source (дата обращения: 19.08.2024).
21. Мамхегов А. Б. Материалы к биографии действительного статского советника Д. С. Кодзокова // Кавказология. 2019. № 1. С. 95-122. DOI: 10.31143/2542-212X-2019-1-95-122
22. Центральный государственный архив КБР. Ф. 1209. Оп. 14 доп. Д. 31.
23. Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа, 1793-1897 гг.: в 2-х т. Т. 2 / Сост. Х. М. Думанов и др. Нальчик: Эль-Фа, 2003. 343 с.
24. Центральный государственный архив РСО-Алания [Ф. 262. Оп. 1. Д. 71. Л. 74 об. 75].
25. Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793-1985 гг.). Краснодар: 1986. 98 с. URL: https://adm-kush.ru/administratsiya/podrazdeleniya/files/ KnigaN1.pdf (дата обращения 12.09.2024).
26. Государственный архив Краснодарского края [Ф-774. оп. 2, ед. хр. 116, л. 10-10 об.].
27. Победители. Ставрополь: Ставропольсервисшкола, 2005. 280 с. URL:
    http://www.elbrusoid.org/upload/iblock/e29/e2904d07458c4aa37afe4ed1d03e5e82.pdf (дата обращения: 17.10.2024).
28. Данилова Е. Н. Абазины. Историко-этнографическое исследование хозяйства и общинной организации. XIX век. М.: Изд-во Московского университета, 1984 г. 144 с. URL:http://apsnyteka.org/1539-danilova_e_abaziny.html#3 (дата обращения: 29. 10.2024)
29. Кожев З. А. Черкесское (адыгское) коневодство и всадническая традиция // Исторический вестник. Нальчик, 2012. Вып. XI. С. 3-26.
30. Баков X. И. О творческой судьбе первого черкесского романиста Халида Абукова // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия: филология и искусствоведение. 2018. Вып. 1(212). С. 111-115. EDN: XPTVUT
31. Большой террор в Абхазии (Абхазская АССР): 1937-1938 гг. Сухум, 2017. Т. 1. С. 119. https://iverieli.nplg.gov.ge/bitstream/1234/258736/1/Bolshoi_Teror_V_Abxazii_Tom_I.pdf (дата обращения: 07.10.2024).