Хасанов Н.И. «Карча. Тайны веков»

Предисловие

XII-XV века в истории карачаевцев и балкарцев — период завершения становления двух ветвей единого этноса, изучен слабо. Основной причиной этого является недостаток исторических сведений, а также фольклорных и других материалов, свидетельствующих о тех или иных исторических событиях того времени. Более или менее широкое место в памяти народа нашел вопрос о происхождении карачаевцев и балкарцев, чему посвящены легенды и предания, записанные европейскими и другими авторами в разное время и от разных осведомителей.

Четыре из них приведены и анализированы в работе Байрамукова Умара — Къарачайлы «Кладезь народной памяти» (анализ легенд в поиске истоков). Черкесск. Карачаево-Черкесское республиканское книжное издательство. 1993, с. 3-41.

Пятое предание опубликовано в газете «Карачай» от 4 сентября 1993 г. — статья «Къартладан эшитгенимча».

В преданиях говорится о том, что предводитель Карча, его сподвижники Науруз, Будиян, Адурхай, Трам и группа их приверженцев покинули Крым, где разгорелась междоусобица. После долгих скитаний пришли на современную территорию карачаевцев и балкарцев и будто бы положили начало карачаево-балкарскому народу.

Предание есть предание. В нем имеется и доля правды, и доля фольклорных напластований в процессе передачи из поколений в поколения. И все же всякое фольклорное произведение, в особенности легенды и предания, содержат определенный исторический факт, и их долговечность определяется этим, хотя не всегда сохраняются они полностью. Но для науки дороги их сохранившиеся даже малые отрывки. В преданиях о Карче исторической былью, фактом является то, что около 600 лет тому назад действительно жил-был предводитель карачаево-балкарцев по имени Карча, но из преданий образ Карчи не встает в полный рост, неизвестно его прошлое, человеческие качества, титул, родственные связи и т. д. Тогда чем же он заслужил такую популярность своего имени? Из легенд вырисовываются скорее черты мифического героя, а не образ реальной исторической личности.

Фундаментальные исследования, такие как «Древние тюрки» Л. Н. Гумилева, «История хазар» М. И. Артамонова и другие посвящены изучению истории предков карачаевцев и балкарцев: гуннов, болгаров, хазаров, печенегов, кипчаков, алан, половцев и др. О самих карачаевцах и балкарцах в них сведений мало. С появлением книги «Адыги, карачаевцы и балкарцы в известиях европейских авторов XII-XIX вв.» (Нальчик. «Эльбрус», 1974 г. ), материалов стало больше. В ней даны конкретные материалы о конкретных народах. Многое мы узнаем из этой книги уже об истории карачаевцев и балкарцев, а не их предков. И все же одна книга не может восполнить дефицит исторического материала.

Проблема этногенеза в последнее время стала интересовать многих ученых. Можно сказать, что ни одно исследование не обходится без упоминания о Карче — предводителе, но отсутствие материала лишает возможности судить о нем, о его статусе, деятельности, роли в истории карачаевцев и балкарцев перед нашествием Тимура, во время нашествия и после. Это был очень важный период завершения отпочкования карачаево-балкарцев из среды родственных тюркоязычных народов и других соседних племен как самостоятельного этноса.

Письменные источники, в которых карачаевцы и балкарцы упоминаются под современными этнонимами, начинаются с XVII века. Источников о предшествующих веках еще не было найдено, хотя есть все основания предполагать, что они есть, чему пример — данная работа. Об известных пока науке источниках исследователи отмечают: «Что касается известий дореволюционных авторов, то они в основном касались бросающихся в глаза эффектных надземных памятников — башен, храмов, замков, мавзолеев и пр., а полевые работы отдельных исследователей были бессистемными и эпизодическими» (И. М. Мизиев. Очерки истории и культуры Балкарии и Карачая в XIII-XVIII вв. Нальчик, 1991 г. с. 11).

Данная работа Назира Анттезли построена на основе летописных материалов по истории карачаевцев и балкарцев периода нашествия Тимура и последующих лет до 1458 года. Это основное достоинство книги. Запись вели современники Карчи, его походные писари, отец и сын: Ботай сын Казакгы и Барлыу сын Ботая. Сначала отец Ботай, за которым следовал и сын — юноша, а после его смерти — Барлыу. Ботай знал латинское письмо (в оригинале румчелик), арабское письмо (арабчелик) и хазарское письмо (хазарчелик). Барлыу свидетельствует: отец научил меня хазарскому и латинскому письмам, мы жили в Крыму на небольшой хазарской территории в Карасуу кала и происходим из Крымской ветви хазарского рода.

В восьмом месяце 1374 года (мингар, ючюннюк толзан, джетмиш тёртюннюк джылны секкизинник айна сында) мы с отцом закончили писать книгу о крымских (Къыйрым), тмутараканских (Тюбютаракъгьан) и соседних хазарах, а в третьем месяце 1378 года решили писать книгу… о карачаевских аланах, карачаевских хазарах, равнинных хазарах…

Так они, отец и сын, отправились в путешествие по тем местам, где в то время жили хазары. По пути они побывали во многих местах и населенных пунктах, у многих племен. Приведем два примера, где фигурирует слово «къарачайлар»… «гуннар къалада хазар урзюпо къапыкъаз къарачайларда болдукъ. Гум суу бойунда гуннар къарабаш къарачайларда, Бештау къапы джерлигинде Темиркъан къалада хазар урзюпо къапыкъаз къарачайларда болдукъ. Кьарчаны атасы Темирболат бийнин юйюнде он кюне кечеледик. Къарчагьа ол чакъда онбир джыл болайыр. Атам Ботайдан Темирболат бий Къарчанын хазарчелик билимге юйретегин тилексеген».

Из этого выясняется, что в 1378 г. Карче было одиннадцать лет. Значит, он родился примерно в 1367 году. Но в это время (с IX века) уже был известен этноним «карачай». Когда впервые появился этноним «карачай», пока трудно сказать, но очевидно одно: слово «карачай» не могло произойти от имени «Карча». Карча хотя и является легендарной личностью, но жил позже.

Къарча сначала учился в Крыму у Ботая хазарской, латинской грамоте, вернулся в Темиркъан къала, у него отец — Темирболат бий, мать — Ариуджан, четыре брата и сестра Кюлсюнай, которая была замужем за Коджаком — братом тогдашнего крымского хана. Мастерству воинскому учился у Джанибека. Ко времени нашествия Тимура ему было, как свидетельствует летописец, 24 года. Воевал против захватчиков, попал в плен к Тимуру, угнан в Бухару, продан в рабство, но и там боролся на стороне противников Тимура, бежал с двенадцатью воинами (чорала) сначала в горы Тарык, оттуда переправился в Крым, жил у сестры, женился на дочери Барлыуа — Баллиу, у него родился сын Джантугьан.

Карча очень скучал по родине, решил вернуться домой, на родину Караджурт. Карча, Барлыу, Коджак (зять Карчи) с семьями, Науруз, Турам, Аттуркъай, Будууан с семьями, 12 воинов-джагатаев с семьями — всего около 200 человек отправились в путь. По пути видели сожженные, разрушенные войском Тимура села. Къарча сильно переживал. Вот тут, по возвращении на родину и начинается деятельность легендарного Карчи, которая прославила его имя на века. Отметим самый важный момент в его деятельности: в 1424 году с 248 людьми Карча переехал из Элджурта-Къала на Басхане в Картджурт в Уллу Карачае, сразу предложил трем племенным группам — хазар, койман и алан соединиться в единое объединение «Бирсил Карачай». Это было одобрено всеми. Новое государственное образование разделил он на 4 чанкара: 1) Уллуз Къарачай, 2) Капыказ, 3) Кобаказ, 4) Тюзер. Карча стал высшим Элмендером, назначил элменов: Науруза, Турама, Будууана, Аттуркая, Барлыуа, Крымшаухала, Бораша, затем с воинами объехал и установил границы Бирсил Карачая. В этот период много сделал для защиты Бирсил Карачая от набегов соседей.

Есть уверенность в том, что за этой книгой по ее материалам последуют другие исследования историков, этнографов, фольклористов, языковедов и др. Разумеется, весь этот материал одному автору было трудно осмыслить, тут нужны комплексные усилия. Но Назир сделал все, что позволило ему ухудшившееся здоровье, безвременно вырвавшее его из нашей среды.

Назир Ибрагимович Хасанов, псевдоним Назир Анттезли, родился в 1934 г. в ауле Каменномост Карачаевского района. В день депортации Карачая ему было 9 лет. Рано потеряв мать, он остался с бабушкой по отцу Фердаус, урожденной Сарыевой. Бабушка была талантливой сказительницей и исполнительницей народных песен. Она очень любила осиротевшего внука, укладывая в постель, пела народные старинные песни, рассказывала были и сказки. Видимо, под влиянием такого фольклорного окружения и возникла у Назира любовь к поэзии и древним сказаниям, фольклору и истории вообще. Собранные им произведения представляют собой древнейший пласт фольклора, которого никто еще не поднимал.

В 1953 году Назир окончил Сары-Булакскую среднюю школу Калининского района Фрунзенской области и работал в селе Чалдовар обувщиком. По возвращении из Средней Азии работал выпускающим в газете «Ленинш байрагъы», заведующим экскурсионным бюро в облсовпрофе и заочно учился на историческом факультете пединститута в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ).

Помимо основной работы он постоянно занимался литературным творчеством, часть его произведений: стихи, поэмы, очерки по истории печатались в газете «Ленинни байрагъы», но большая часть до сих пор не опубликована. До последнего дня он считал целью своей жизни издание труда в двух томах по истории, где содержатся достоверные материалы по этногенезу карачаево-балкарского народа и его современного языка, а также бесценные, уходящие корнями в глубь веков, фольклорные произведения, которые он собрал и исследовал уже тяжело больным. Летом 1988 года Назира Ибрагимовича не стало. Он оставил своему народу, науке труды непреходящей ценности.

X. И. Суюнчев,
кандидат филологических наук.

[Ханафи Идрисович Суюнчев (1923–2005) — учёный-тюрколог, кандидат филологических наук, заслуженный деятель науки Карачаево-Черкесской Республики. Участник Великой Отечественной войны. Внёс большой вклад в становление лексикологии и лексикографии карачаево-балкарского литературного языка, в составление научных и школьных словарей, учебников, учебных пособий и программ. Автор исследований в области фонетики, лексикологии, грамматики и орфографии карачаево-балкарского языка. Учёный активно занимался сбором и публикацией фольклорных текстов. Почти 50 лет он отдал науке, трудясь в Карачаево-Черкесском научно-исследовательском институте. — прим. Zolka.ru]

Критический анализ статьи от ИИ

1. Общая характеристика текста

Текст сочетает в себе элементы:

• историографического обзора,
• анализа фольклорных источников,
• биографического очерка,
• апологии (защиты и прославления) автора Назира Анттезли и его «открытий».

Он написан в патриотическом, эмоционально окрашенном стиле, характерном для национально-культурного возрождения в постсоветский период, особенно в контексте реабилитации репрессированных народов (в данном случае — карачаевцев и балкарцев, депортированных в 1944 году).

2. Критический анализ содержания

2.1. Проблема источниковедения

Главная проблема текста — отсутствие критического подхода к источникам.

Автор безоговорочно принимает как достоверные летописные материалы, якобы составленные «походными писарями» Ботаем и Барлыу в XIV веке. Однако:

• Не представлено ни одного внешнего подтверждения существования этих текстов: нет факсимиле, нет архивных ссылок, нет палеографического или лингвистического анализа.
• Упоминаются три письменности: «латинское» («румчелик»), «арабское» («арабчелик») и «хазарское» («хазарчелик»). При этом хазарская письменность до сих пор не расшифрована, и нет достоверных свидетельств её использования в XIV веке — особенно в Крыму или на Северном Кавказе.
• Утверждение, что хазары в XIV веке сохраняли собственную письменность и этническую идентичность, противоречит общепринятой историографии: хазарский каганат пал в X веке, а к XIV веку хазары как этническая и политическая общность уже не существовали.

Вывод: представленные «летописи» выглядят как поздняя реконструкция или даже мистификация, возможно, созданная самим Назиром Анттезли под влиянием фольклора и национальных идей. Их подача как подлинных средневековых документов — серьёзное методологическое нарушение.

2.2. Проблема этногенеза и легенд

Автор признаёт, что легенды о Карче содержат «долю правды», но затем сам же превращает миф в историю, принимая за факт:

• существование Карчи как реального исторического лица,
• его роль в создании «Бирсил Карачая»,
• его участие в событиях эпохи Тимура.

Это — подмена фольклора историей. Хотя современная историческая наука действительно признаёт ценность устных традиций, она требует критической верификации через археологию, письменные источники, лингвистику и сравнительный анализ. Здесь же такой верификации нет.

Кроме того, утверждение, что «слово карачай не могло произойти от имени Карча», логически противоречит последующему утверждению, что именно Карча основал «Карачай». Это указывает на внутреннюю непоследовательность аргументации.

2.3. Научный контекст и ссылки

Текст ссылается на авторитетных учёных — Гумилёва и Артамонова, но использует их работы выборочно и вне контекста. Например:

• Гумилёв и Артамонов изучали раннесредневековые народы (гунны, хазары), но не занимались карачаевцами и балкарцами как таковыми.
• И. М. Мизиев действительно один из ведущих исследователей истории Балкарии и Карачая, но его цитата используется для критики «бессистемности» дореволюционных исследований, чтобы подчеркнуть «уникальность» находки Назира Анттезли.

Таким образом, ссылки носят репрезентативный, а не аналитический характер — они призваны придать авторитет тексту, а не вести диалог с научным сообществом.

2.4. Идеологический подтекст

Текст явно вписан в дискурс национального возрождения:

• Акцент на единстве карачаевцев и балкарцев как «двух ветвей единого этноса» — это политически значимая позиция в контексте споров о разделении Карачаево-Черкесии.
• Подчёркивается трагедия депортации («в день депортации ему было 9 лет»), что создаёт эмоциональную связь между личной судьбой автора и судьбой народа.
• Идея «утраченной письменности», «древнего государства» («Бирсил Карачай») и «героя-основателя» — типичные элементы национального мифотворчества, направленного на утверждение исторической глубины и государственности народа.

Хотя такие нарративы важны для культурной идентичности, в научной работе они должны быть отделены от эмпирических данных.

3. Достоинства текста

Несмотря на критические замечания, текст имеет определённую ценность:

• Он фиксирует устные предания, которые действительно могут содержать отголоски исторических событий.
• Поднимает важную проблему дефицита источников по истории карачаевцев и балкарцев в XIII–XV вв.
• Способствует интересу к изучению региональной истории и сохранению фольклора.
• Биографическая часть — трогательный и ценный документ эпохи, отражающий судьбу интеллигента из репрессированного народа.

4. Заключение

Текст Х. И. Суюнчева — не научная статья, а идеологически и эмоционально заряженное введение к посмертному изданию, сочетающее элементы историографии, фольклористики и национальной апологии. Его главный недостаток — отсутствие критического источниковедческого подхода и неконтролируемое смешение легенды с историей.

Если рассматривать представленные «летописи» как литературную реконструкцию или художественно-историческую гипотезу, основанную на фольклоре, — они могут быть интересны как культурный феномен. Но если их подавать как достоверные исторические источники, это вводит в заблуждение и противоречит принципам научной историографии.

Рекомендация: подобные материалы требуют междисциплинарной экспертизы — лингвистической, палеографической, археологической — прежде чем их можно будет рассматривать как вклад в академическую историю. Пока же они остаются в сфере народной памяти и национального самосознания, а не научного знания.

Задать вопросы и/или обсудить материал можно в чате телеграмм-канала Zolka.ru.